На протяжении всей своей истории Русская эмиграция не раз подвергалась большим искушениям, которые могли бы положить скорый конец её существованию, как одного целого, и в частности, упразднения Русской Православной Церкви Заграницей.

Вспоминается массовая иллюзия, охватившая эмигрантов в 1945 году. Многие, поддавшиеся естественному чувству любви к своему Отечеству, очутились в застенках на родине и бились лбами о стены, плача от того, что оказались столь доверчивыми.

Пока сокрушительные действия, направленные на Русскую Зарубежную Церковь, отражались только на части Её епископата, расколы, вернее, отколы, которые последовали за этим, не были решающими для Её существования.

Но испытание, выпавшее Зарубежной Церкви четыре года тому назад, стало роковым для Неё, так как фактически весь епископат и большая часть духовенства оказались неспособными противостоять разрушительному процессу.

Начало такого процесса было заложено на Соборе 1994 года, когда впервые появилось признание Зарубежной Церковью Московской Патриархии со всеми вытекающими из этого последствиями:

«Мы... полагаем» — писалось в Соборном Послании — «что пришло время искать живого общения со всеми частями Единой Русской Православной Церкви. Причем не может быть речи об объединении или подчинении нас Московской Патриархии, а пока лишь об улучшении отношений». Но тут же, как и впоследствии, применялись успокоительные слова: «Целью таких собеседований не может являться компромисс между истиной и ложью. Незыблемый краеугольный камень нашего упования Сам Господь наш Иисус Христос. Не может быть общения света со тьмою».

Иными словами, у нас появился в употреблении двойной язык. Это произошло первый раз в истории нашей Церкви.

Конкретное развитие этого процесса выявилось на Соборе 2000 года, когда важнейшие заявления и действия производились уже открыто по намеченному пути. Были приняты определенные меры для сближения с МП, как с подлинной Русской Церковью, для чего была создана специальная комиссия. В «политическом» Соборном Послании заверения о нашем, якобы, стоянии в Истине и несокрушимом противостоянии сергианству и экуменизму становились малоубедительными. Если добавить ко всему и угрозы о санкциональных мероприятиях по отношению к «непокорным», то яркими становились черты дисциплинарной системы, от которой, казалось многим, уже не уйти.

Но кого бояться? Какова сила церковной власти, изменяющей самой себе? Принятый новый курс, который ясно проступал сквозь успокоительные заверения, освобождал каждого честного христианина от послушания, которому он был бы обязан в нормальных условиях церковной жизни.

В плане своей мировой политики, Правительство РФ имело прямой интерес привести эмиграцию к политическому её слиянию с Российской Федерацией и овладеть её бастионами в западном мире. Что касается МП — произошло бы соединение РПЦЗ с нею в рамках автономии, или нашелся бы какой-нибудь другой вариант Её общения с ней; самое главное для МП было получить от Зарубежной Церкви признание, легитимизацию, как истинной Русской Православной Церкви, наподобие того, как Ельцин искал для своего режима легитимности в захоронении «царских останков». После своего внешнего восстановления и позолоты куполов МП нуждалась в светлом хитоне подлинной Русской Православной Церкви, который она бы надела на себя, не покаявшись в богоборческих делах и не отбросив богоотступническую свою природу. И это могла ей дать только Русская Зарубежная Церковь.

Таким образом РПЦЗ лишилась бы хитона Святой Руси, который она носила на протяжении всей эмиграции. Став обуявшей солью, Её члены стали бы никому не нужными. Те, которые искали бы путей для свободного исповедания истинной Православной веры, стали бы несчастнейшими людьми.

После продемонстрированной в этом году зарубежными иерархами безграничной и бесповоротной преданности Московской Патриархии выход из сложившегося тупикового положения для всех и особенно для священнослужителей, желающих послужить честно Христу, есть: вступить в ряды сохранившей свою духовную свободу Русской Православной Церкви Заграницей под омофором Её Первоиерарха Митрополита Виталия. Безразличие к Истине и дух компромисса, столь присущие современному миру, да не станут камнем преткновения в этом благом объединении.

Мы братски призываем священнослужителей, желающих встать под омофор Митрополита Виталия, обратиться с соответствующим прошением, по одному из нижеследующих адресов, указав необходимые данные о себе.